Лахман наклонил голову, приветствуя Джеба, и предупредительно открыл дверцу «Шевроле». Заняв место на переднем сиденье джипа, он отдал короткое распоряжение водителю.

Камиль сделал то, чего в его окружении никто не видел. Он вышел за ворота и провожал взглядом машину, за которой увязался пыльный хвост. Вернувшись в дом, он попытался решить проблему с Юлием Завадским. Он так и не позвонил ему на сотовую трубку. Прошло не полчаса, а добрых два часа.

Пока Хаким не видел решения. Единственное, чего он не мог сделать, – так это отдать приказ расстрелять дважды предателя – в гостинице, здесь, у самой грязной помойной ямы, в любом месте. Смерть Завадского нарушит планы Камиля. Он принял навязанную ему игру и не собирался ни сдаваться, ни проигрывать. Больше того: родилась другая задача – отдать должное Евгению Блинкову и перечеркнуть его английские инициалы на стекле рубки. И так будет, был уверен Камиль Хаким. Уже завтра он узнает российского куратора Блинкова – этого человека лет тридцати.

Он набрал номер Завадского и отдал короткое распоряжение:

– Встречаемся завтра в музее. В тот же час. – Короткая пауза: – Какая погода в Москве?.. Правда? А здесь по-прежнему жарко. До встречи.